Принимая обвинения в «оккупации» от соседей и всего «прогрессивного человечества».
Когда-то, в далекие советские времена, «братская» дружба республик свободных являлась краеугольным камнем, на котором почти семь десятилетий покоилась советская национальная политика. Но с распадом СССР эта дружба закончилась. И закончилась, прямо скажем, не очень красиво. Многие экс-республики, ставшие независимыми государствами, не только теперь не вспоминают о былой дружбе, а вообще характеризуют советский период своей истории одним словом - «оккупация». Некоторые новообразованные страны даже поспешили открыть музеи «оккупации», где прямо и без обиняков указывают на то, кто их оккупировал и десятилетиями пил кровь, подобно приснопамятному Владу Дракуле.
Если кто до сих пор не в курсе, то «оккупант и кровопийца» - это лицо мужского или женского пола, русской национальности и любого возраста. Т. е. мой годовалый племянник, еще не научившийся внятно говорить слово «мама», в глазах «прогрессивной», помешанной на исторической правде европейской общественности является оккупантом. Оккупантом является и автор этих строк, хотя сам он если и ступал ногой на территорию другой страны, то только лишь в качестве туриста. Оккупантом является и каждый читатель данной статьи, при условии, конечно, что он - этнический русский. И неважно при этом, был он когда-нибудь за границей или нет.
Но вернемся к нашим баранам, т. е. к музеям оккупации. Такие музеи есть в Латвии, Литве, Эстонии, Грузии, Узбекистане и даже в Киеве. В городе, который многие наши сограждане, не иначе как по доброте душевной, до сих пор называют «матерью городов русских». Чем, понятное дело, сильно уязвляют национальное самосознание братского украинского народа. Про прибалтийские музеи оккупации лишний раз упоминать не стоит. В данном случае удивляет лишь то, что на всю Прибалтику существует всего 3 таких музея, а не 103. Впрочем, у прибалтов еще есть время устранить этот досадный недочет, и к излюбленной теме русско-советской оккупации они наверняка еще не раз вернутся.
Любят вспоминать про оккупацию (причем не советскую, а именно русскую) и в солнечном Узбекистане. Ташкентский музей не стал ограничиваться только советским периодом: заодно с генсеками на орехи досталось и русским царям. Правда, свободолюбивые узбеки почему-то не любят вспоминать, как ненавистные русские «оккупанты» восстанавливали Ташкент после землетрясения 1966 года. Понять их можно: подобные «мелочи» недостойны не только самой наискромнейшей экспозиции, а даже самой неприметной полочки в самом дальнем и темном углу ташкентского музея. Ведь цель у подобных музеев - совсем иная: постоянно напоминать прибалтийским, грузинским, узбекским и украинским гражданам о том, кто виноват во всех их несчастьях и кому, при удобном случае, можно (и даже нужно) предъявлять претензии и счета. Потек, например, кран в ванной или перегорела лампочка - кто виноват? Русские оккупанты. Пересох Арал, обмельчал Днепр, а в Балтике исчезли шпроты - к бабке не ходи, наследие проклятого оккупационного режима. Или, не дай Бог, какого-нибудь свободолюбивого гражданина Грузии или Эстонии мучает метеоризм, или, извиняюсь, запор. И кого вспомнит первым делом самостийный бедолага, раскорячившийся ненавистным ему имперским орлом на своем сантехническом изделии? Оккупантов, конечно. Это все они, это все кремлевские происки...
Но всех в деле создания музеев оккупации переплюнули турки. Турки додумались до такого, до чего не смогли додуматься даже грузины и прибалты. Турки очень необычно отнеслись к самому понятию оккупации, и их подход, прямо скажем, не просто удивляет, а заставляет восхищаться турецкой изобретательностью. Ознакомиться с турецким ноу-хау можно в Стамбуле, посетив открывшийся зимой 2009 года музей-панораму «1453». Создатели турецкого музея оккупации первыми в мире решили не просто сделать музей в формате панорамы с незабываемыми звуковыми эффектами, но и превратили саму оккупацию в настоящий подвиг. Падение Константинополя 29 мая 1453 года преподносится как едва ли не самое важное и героическое событие во всей истории турецкого государства. Для турок дата 29 мая 1453 года (в этот день столица Византийской империи была захвачена турками-османами под предводительством султана Мехмеда II, что повлекло за собой уничтожение Восточной Римской империи. - Прим. ред.) означает примерно то же самое, что для наших граждан - 9 мая 1945 года. Определенные параллели действительно прослеживаются. И в том, и другом случае была штурмом взята столица вражеского государства, вот только сравнивать две эти даты не представляется возможным просто по этическим соображениям. Да и по всем остальным - тоже... Впрочем, чтобы понять, чем так восторгаются и восхищаются турки, имеет смысл ненадолго углубиться в историю.
Весной 1453 года 200-тысячная армия 21-летнего султана Мехмеда II осадила Константинополь. Это была уже не первая турецкая осада византийской столицы, но, увы, эта стала последней... Как отмечают многие историки, падение Константинополя и исчезновение с карты мира Восточной Римской империи было напрямую связано с личностью Мехмеда II. Султан был молод, но, как характеризовали его современники, «отличался сложным, жестким и волевым характером. В нем странным образом уживались сентиментальность и необычайная жестокость: он часами мог заниматься садоводством и восторгаться красотой того или иного цветка, но в то же самое время мог, не задумываясь, посадить человека на кол или содрать с него кожу. Султан был хорошо образован, отлично знал историю и вообще был очень разносторонним молодым человеком». Разносторонность Мехмеда II проявлялась, в частности, в сильном влечении к молодым и красивым мальчикам... но еще больше, чем мальчики, его волновал Константинополь. Мехмед II не просто мечтал завоевать византийскую столицу: он с детских лет был буквально помешан на Константинополе. И поэтому, как только он стал полновластным правителем Османской империи, всю свою неукротимую энергию он направил на подготовку к покорению Второго Рима.
Мехмед был не только хорошо образован, но еще и отличался тягой к творчеству - писал стихи и, повторяем, занимался садоводством. Поэтому и к завоеванию Константинополя султан подошел творчески: всех мусульман он призвал к священной войне против неверных, а всех желающих поучаствовать в походе прельщал богатой добычей. Ситуация до боли напоминала июнь 1941 года, когда вместе с немецким вермахтом, отправившимся в поход на Восток по, так сказать, идейным соображениям, границу СССР пересек и многочисленный сброд со всей Европы, отправившийся на войну с вполне определенными целями - убивать и грабить. Европейский сброд в огромных количествах присутствовал и в армии Мехмеда II. Парадоксально, но факт: в штурме столицы первой в мире христианской империи участвовало огромное количество христиан. Кто-то, конечно, воевал со своими единоверцами по принуждению, но было и немало добровольцев. Например, венгерский пушечный мастер Урбан, пушки которого сыграли решающую роль в падении Константинополя, сам предложил Мехмеду II свои услуги. Или саксонские рудокопы, пытавшиеся прорыть подземные ходы под стенами города. Немало было в армии Мехмеда и других христиан - сербов, греков, болгар. Достаточно сказать, что один из командующих турецкой армией, Заганос-паша, был греком, принявшим ислам.
Противостоял Мехмеду II последний византийский император Константин XI. По словам современников, это был правитель-воин, бóльшую часть своей жизни проведший в боях и сражениях. Это качество очень пригодилось Константину XI во время осады, но главным его минусом было то, что он не был дипломатом, и все предпринимаемые им накануне войны шаги лишь приблизили ее начало. Правой рукой императора был выдающийся итальянский военачальник Джованни Джустиниани, прибывший в Константинополь с небольшим отрядом генуэзцев, которых сам же и вооружил за свой счет. Именно Константин XI и Джустиниани являлись «столпами» обороны города, и в том, что Константинополь продержался почти два месяца, была их огромная заслуга.
Незадолго до первого штурма Мехмед предложил Константину сдать город без боя, пообещав ему взамен ряд гарантий - проживание в одной из греческих провинций, пожизненный иммунитет и даже материальную поддержку. В отличие от некоторых политических деятелей Третьего Рима, император Константин не прельстился ни пожизненным иммунитетом, ни материальной поддержкой. Хотя он прекрасно понимал, что даже если в этот раз и удастся отстоять Константинополь, то его дни все равно сочтены. К 1453 году столица Византийской империи давно стала анклавом, окруженным со всех сторон турками. В принципе, Мехмед II мог вообще обойтись без осады: блокированный со всех сторон Константинополь продержался бы в лучшем случае полгода и затем упал бы к ногам султана, как созревшее яблоко. Тем более что на помощь других христианских государств рассчитывать было бесполезно: ближайшие соседи Византии уже были покорены турками, а католическая Западная Европа предпочла закрыть глаза на проблемы православных «еретиков». Но молодой султан был горяч, нетерпелив и чудовищно честолюбив. Он не просто хотел взять Константинополь. Он хотел завоевать его в бою и тем самым обессмертить свое имя в веках. Осада города продолжалась 54 дня, и 29 мая 1453 года, после почти пятичасового непрерывного сражения, туркам удалось прорваться за вторую линию стен. Среди обороняющихся началась паника, приведшая к бегству и давке. Джованни Джустиниани был тяжело ранен в бою и умер спустя два месяца на острове Хиос. Император Константин с небольшой группой приближенных пытался остановить бегущие войска и геройски погиб в бою. Его тело обезглавили, а набитую соломой голову возили по всем мусульманским столицам как символ могущества Мехмеда II.
Сразу после того как фронт обороны рухнул и турки прорвались за стены Константинополя, в городе начались резня и грабеж. И если резня вскоре прекратилась по чисто экономическим соображениям (жителей было выгоднее не убивать, а брать в плен для дальнейшей продажи), то грабеж города приобрел невиданные масштабы. Победители обшарили буквально каждый закоулок Константинополя, разграбили дома, церкви, монастыри и не побрезговали даже разрыть могилы на кладбищах. К исходу дня от некогда богатейшей столицы Восточной Римской империи остались лишь голые стены. Город превратился в огромное безмолвное кладбище. Ни жителей, ни имущества в городе не осталось, а по заваленным трупами улицам бродили лишь собаки да рыскали разношерстные отряды захватчиков, не удовлетворивших пока свою страсть к грабежу...
С тех пор прошло 558 лет, но и сейчас, гуляя по Стамбулу, видишь немых свидетелей тех страшных событий. В первую очередь это относится к одному из некогда самых почитаемых православных храмов - церкви Святой Софии, переделанной Мехмедом II в мечеть, а также к шестикилометровой оборонительной стене Феодосия, протянувшейся от залива Золотой Рог до Мраморного моря. Несмотря на то, что стена Феодосия внесена ООН в число памятников мирового исторического наследия, турецкие власти за ее сохранностью особо не следят. На деньги, выделенные ООН, небольшие участки стены отреставрированы, но бóльшая ее часть представляет собой руины, в которых живут бомжи и бродячие собаки.
Зато у турецких властей нашлись десятки миллионов долларов на создание своего музея «оккупации» - «Панорамы 1453». Причем решение о создании музея принималось в 2005 году на самом высшем уровне, турецким премьером Реджепом Эрдоганом. Турки очень красочно и технически изощренно воссоздали памятный день 29 мая 1453 года. Огромное (площадью 2350 кв. м) полотно изображает решающий момент штурма - прорыв турок за вторую линию стены Феодосия. Все это сопровождается впечатляющими звуковыми эффектами - грохотом пушек, криками людей, свистом ядер и стрел. Обращает на себя внимание тот факт, что на стенах турецкие живописцы изобразили просто-таки огромное количество обороняющихся, в то время как в последний день осады шестикилометровую стену Феодосия обороняло в лучшем случае около 4000 человек. Турецкие воины, не говоря уж о султане Мехмеде II, все как один выглядят голливудскими красавцами, только что покинувшими кабинет личного стилиста. Видимо, именно так, в понимании турецких художников, и должны выглядеть люди, проведшие почти два месяца в полевых условиях и каждый день участвующие в жестоких схватках. Есть и другие любопытные моменты. Несмотря на ожесточенность боя, на картине нет ни одного убитого турка: в лучшем случае - только раненые. Зато убитые византийцы сыплются со стен, как осенние листья.
В общем, глядя на этот, без преувеличения, шедевр, не дает покоя одна мысль: сами-то турки понимают, чем они так гордятся? Ведь, выражаясь казенным языком, 29 мая 1453 года оккупационная армия Мехмеда II провела крупномасштабную «зачистку», уничтожив столицу суверенного государства, частично вырезав и частично взяв в заложники его граждан. Более того, разграбив город и залив его кровью, турки сразу же переделали православные церкви в мечети, разместили в городе «комендатуры», а немногих оставшихся в живых коренных жителей загнали в «гетто». Типичный набор преступлений для современного Гаагского трибунала.
Если русских, которые не превращали в православные храмы мечети в Ташкенте, не вырезали его население и не продавали в рабство, а наоборот, восстанавливали город после землетрясения, узбеки считают оккупантами, то кем тогда считать турок? И как европейцам относиться к турецкому музею «собственной оккупации» - «Панораме 1453»? Турки, похоже, всерьез верят в то, что 29 мая 1453 года султан Мехмед II совершил не военное преступление и преступление против человечности, а некий возвышенно-благородный поступок. Типа, стал почетным донором константинопольского вилайета. Конечно, все можно списать на жестокие средневековые нравы, если бы не одно «но». Оккупация, массовые убийства и разбой на государственном уровне, как их ни маскируй и ни облагораживай, от этого не перестанут быть преступлениями, и срока давности они также не имеют. Однако турок это ничуть не смущает, и они этим даже гордятся. В «Панораму 1453» постоянно прибывают школьные экскурсии, и детишки с интересом и любопытством смотрят на «подвиги» своих предков. Жаль только, что «за кадром» остались массовые убийства, реки крови, изнасилования и выпотрошенные могилы.
За свою историю Россия воевала великое множество раз. И так уж получалось, что русские армии не раз и не два входили в столицы других государств. Например, Берлин русские брали дважды, Париж - один раз, да и Константинополь могли взять в 1878 году. Но не стали, т. к. царь Александр II испугался мнения «просвещенной Европы». А вот турки на мнение Европы всегда плевали и плюют. Плевали в 1453 году, плевали в 1974 году, оккупируя Северный Кипр, плюют и сейчас, создавая музеи, подобные «Панораме 1453». Можно не сомневаться, плюнут и в дальнейшем. Но, странное дело, никого в Европе подобные музеи не возмущают и не оскорбляют. Даже греков - прямых наследников Византии. Вот если бы русские, да еще и по личной инициативе премьера Владимира Путина, сделали, например, панораму «Штурм Суворовым Варшавы в 1794 году», то крику, воя и истеричных воплей было бы на весь мир. А если бы Екатерина II в 1794 году еще и перенесла в Варшаву столицу Российской империи, попутно переделав костелы в православные церкви, а население города продала в рабство, то Россию многие века проклинало бы все «прогрессивное человечество». А уж поляки и через 1000 лет кипели и шипели бы от праведного негодования.
Кстати, все, кто бывал в Стамбуле, наверняка обратили внимание на просто какое-то запредельное количество турецких флагов, отчего город похож на Берлин мая 1945 года. Флаги есть на некоторых уцелевших башнях стены Феодосия, в некоторых местах огромные флаги закрывают участки стен, флаги развеваются в парках, на площадях... В общем, создается такое ощущение, что турки не упускают возможности лишний раз напомнить себе и всем остальным, как именно им достался Константинополь. И вот почему они на правах победителей утыкали весь город флагами. Зато к наследию уничтоженной Византии отношение наплевательское: нередко в качестве столиков в турецких уличных кафе используются капители древних колонн. Бывший императорский дворец во Влахернах вполне может служить декорацией для фильма ужасов, настолько он запущен и загажен. Когда-то в этом месте решались судьбы целых народов, а ныне его используют в качестве ночлежки бомжи.
В общем, нашим прибалтийским, грузинским и узбекским «братьям» по бывшему СССР еще предстоит проделать огромный путь, чтобы «подняться» до уровня турок. Вернее, до их эпического воспевания своего «героического» прошлого. Если «просвещенная Европа» относится к музеям типа «Панорамы 1453» нейтрально и «политкорректно», то что мешает создать в скором времени, например, во Львове панораму «Доблестная дивизия СС «Галичина» зачищает от жителей польское село Гута Пеняцкая», а где-нибудь под Таллином открыть панораму «Героические воины 20-й эстонской дивизии СС сжигают белорусскую деревню»? А чего стесняться? Если туркам можно, то почему нельзя делать то же самое и всем остальным? Тем более все «прогрессивное человечество» и так знает, что оккупантами всегда были исключительно русские, а долг каждой демократической страны - помнить и не забывать своих борцов за свободу. Так что после появления турецкой «Панорамы 1453» перед «свободолюбивыми» странами открывается широкое поле для деятельности. Ведь цель-то у них благородная - нести в массу правду о многовековой русской оккупации. Россия уже практически извинилась за Катынь, не сегодня-завтра признает «оккупацию» Прибалтики, а скоро, глядишь, придет время, когда «оккупанты» начнут валяться в ногах у Европы и слезно просить прощения за всю свою тысячелетнюю историю, начиная с Рюрика. Его, кстати, при желании тоже в оккупанты можно записать... Александр Плеханов Источник: km.ru
